Родилась в деревне Худлин Кобринского района Брестской области. С началом войны отец, Семен Тимофеевич Шиш, председатель сельсовета, вместе со своим братом Николаем организовал партизанский отряд. Землянки в белорусских лесах на время стали пристанищем и для всей большой семьи. 10-летняя Женя ухаживала за ранеными, кормила лежачих, стирала и меняла бинты. Семья Шиш в 1953 году по оргнабору приехала на Сахалин. Почти 40 лет Евгения Семеновна отработала на Южно-Сахалинском мелькомбинате в должности бухгалтера, а затем и главного бухгалтера. Награждена орденом Отечественной войны II степени, юбилейными медалями. Живет в Южно-Сахалинске.
Семья – начало начал
Евгения Семеновна вспоминает, что Западная Белоруссия, где они жили, до 1939 года находилась под панской Польшей. У бабушки было три сына, ее муж зарабатывал деньги на их обучение в Америке. Николай, родной брат отца, рос способным парнем, увлекался музыкой и – как многие студенты – политикой. Служил в польской армии, в 1932 году арестован по обвинению в шпионаже в пользу Советского Союза, приговорен к смертной казни (заменили тюремным заключением сроком на 15 лет, но отсидел семь). После освобождения нашими войсками работал в силовых структурах Украины. Когда началась война, пешком вернулся в родные края, в Брестскую область. Отец Евгении, Семен Шиш, возглавлял в то время сельсовет. Сложный период коллективизации, у многих сельчан этот процесс вызывал недовольство, в том числе и советской властью. В деревне не было радио, но все равно донеслись слухи о войне. Чтобы уточнить информацию, отец на велосипеде поехал в райком партии, а там уже пусто – все партийное руководство, опасаясь немцев, убежало на восток. – Отец понял, что ему в деревне тоже не жить: или немцы убьют, или свои, из ярых противников коллективизации, – рассказывает ветеран. – И это несмотря на то, что и из нашего крепкого подворья практически все было передано колхозу, а на наших землях организовали свиноферму. Немцы сразу же вывезли в Германию и зерно, и скотину. Опустошали Белоруссию, грабили нехитрые крестьянские дворы, лес вырубали…
И вот он дома!
Семен Шиш пешком ушел в Ростов, в деревне осталась многочисленная семья: 70-летняя бабушка, его 40-летняя жена, два сына, сама Женя и маленькая сестричка Вера (родилась в августе 1940-го). Куда срываться таким «колхозом»? Осенью этого же года в деревню вернулся Николай Шиш. – Помню, проснулась утром, а дядя Коля за столом сидит, – говорит Евгения Семеновна. – Раньше он у нас частенько гостил, сладкие подарки привозил. Я так обрадовалась, думала, что война кончилась! Оказалось, нет – это он в родные края от немцев бежал. Попросил строго-на- строго никому не сообщать, что он здесь, дома. Цель – организовать партизанский отряд. Днем дядя Коля прятался, а по ночам посылал меня в соседские дома с какими-нибудь поручениями, я тогда и не понимала, что была связной. Как-то бабушка вечером понесла корм собаке, вернулась с мужиком – борода по пояс. Детвора в недоумении: дядя Коля не прячется, за столом сидит, бородача не боится… Не признали в незнакомце отца, который побывал в немецком плену. Целый эшелон военнослужащих на Украине кто-то сдал врагу. Перегоняли их из деревни в деревню, и однажды женщины выхватили из строя военнопленных Семена – обессиленного, больного (астма), недели две откармливали в одной украинской семье. И вот он дома! Братья занялись созданием партизанского отряда. Сельчан вовлекали. В городке Кобрине была тюрьма, где сидели советские военнослужащие – освободили, часть из них влилась в отряд, который возглавил Николай Шиш. 25 июня партизаны на Днепровско-Бугском канале у деревни Ямник Антопольского района напали на фашистов, охранявших баржу с грузом. В разгоревшейся схватке противник был разбит, баржа захвачена и сожжена. Но в рукопашном бою погиб командир отряда Н.Т. Шиш. Впоследствии отряду, которым он командовал, присвоили его имя.
Детство в землянках
Дядю Колю на посту командира заменил Семен Тимофеевич Шиш. – Мы пока оставались в деревне, бабушка и мама выпекали для партизан хлеб, стирали белье, – вспоминает ветеран войны. – Партизаны же делали свое дело, взрывая железные дороги, шоссе, из засады уничтожали груженные военной техникой автомашины с немцами. Но в одном из боев односельчанин узнал моего отца. Из полиции (а там у партизан тоже были внедрены свои люди) передали, что нашу семью не сегодня-завтра расстреляют. Отец решил забрать нас в лес. Всех, кроме маленькой Веры, которой не исполнилось еще и 2 лет. Куда ее? Один односельчанин отсидел в тюрьме по пустяковому поводу. В период коллективизации выступил на собрании, мол, зачем торопиться, давайте съездим в Россию, посмотрим на работу колхозов… Его обвинили в агитации против советской власти, приговорили к заключению, но с началом войны освободили. Ему-то отец и отнес Веру. Со словами: не убережешь – погибнет и твоя семья.
Холодный март 1943-го
– Сосед дал телегу, чтобы нехитрый скарб в лес увезти. Отец еще (крестьянская душа, и о животном думал!) просил овса отсыпать, ехать далеко, надо лошадь покормить, – рассказывает Евгения Семеновна. – Но не тут-то было! В деревнях развесили рельсы, приказано населению подавать сигнал, если появятся партизаны, и сосед не овса отсыпать пошел – а в рельс колотить. Убегали срочно, лошадь гнали галопом. Холодный март 1943-го. Лес, землянки. На полу – сено и что-то из одежды. Вечный страх, отряд отслеживали, только обживемся – разведка доносит, что стоянка наша обнаружена. Меняем в пожарном порядке дислокацию, строим новые землянки. Еда – сухомятка, даже хлеба не было, тяжело его таскать за собой, да и портится он. Деревенские жители сухари сушили, передавали в отряд. Я, 10-летняя, ухаживала за ранеными. Привезут с поля боя парня, истекает кровью, кричит и бредит от боли. По ночам сидели с мамой, влажной ваткой губы им протирали (пить нельзя). Сначала медиков в отряде не было, позже отцу подсказали, что от немцев скрывается хирург-еврей, отыскали его, забрали в лес. Стало чуть легче. Когда отряд расширился (было более 80 человек), образовалась своего рода партизанская зона, немцев выбили из этих деревень. Мы с мамой и старшим братом пробирались в села за «добычей» – продуктами, медикаментами, сушеными травами для выхаживания раненых. Базировались в 1943 году в основном в Брестской области, а затем пешком продвигались под Пинск. 
Организовали лагерь, но кто-то предал, началась бомбежка, пришлось срочно искать другое место. Бабушка старенькая, на дальние расстояния уже ходить не могла, сказала: если погибну, то здесь. А наш путь лежал через Споровские болота, по грудь в трясине, малую сестру мою Веру бойцы на руках несли. К счастью, прежний лагерь не весь разбомбили, мы вернулись, бабушка уцелела. Кстати, о маленькой Вере, которую каким-то чудом односельчане выпросили у полицаев оставить жить в чужой семье. Отряд получил однажды сведения о том, что ночью ожидается железнодорожный состав с танками, немецкими солдатами. Однако его прибытие задержалось до полудня. Партизаны задачу выполнили, эшелон пустили под откос. В это время вблизи на полях работали крестьяне. Набежавшие немецкие охранники всех расстреляли. В том числе и того мужика, в семье которого временно жила Вера. Ночью партизаны забрали ее в свой отряд.
Закончилась «лесная жизнь»
В июле 1944 года партизанский отряд был расформирован в связи с освобождением Западной Белоруссии нашими войсками. Но возвращаться семье было некуда. После того, как Шиш сбежали в лес, немцы хотели сжечь их хату, однако крытые соломой дома стояли близко друг к другу, была опасность спалить всю деревню. Жилище полицаи разобрали по бревнышку, вывезли на станцию Городец, где немцы строили блиндажи, укрепления. Пришлось искать место под солнцем в райцентре Антополе, который до войны был плотно заселен евреями – их немцы нещадно уничтожали. Создали гетто, огородив колючей проволокой, согнали людей. До сих пор перед глазами ветерана желтые звезды на одежде несчастных, повязки на рукавах с надписью Jude. Массовые расстрелы… Осталось много свободных еврейских домов, в один из них и поселили семью Шиш. Отца сразу направили в Минск, в партийную школу. Белоруссия в руинах, голодно, работы нет. 
После завершения учебы Семена Тимофеевича Шиш приняли на работу в райисполком, он занимал различные должности. – Родители были сердобольными, – вспоминает собеседница. – Выделили в доме одну комнату школьной пионервожатой Валентине Щенковой. Она-то и уговорила отца завербоваться на Сахалин. Так в 1953 году мы связали свою судьбу с островом. Первым и единственным местом работы для Евгении Семеновны стал Южно-Сахалинский мелькомбинат. Набиралась опыта, попутно училась. По вечерам с улицы Украинской спешила на занятия вместе с подругой. Старательная, в свидетельстве об окончании курсов по ведущим предметам (основы советского права, статистика, хозяйственные вычисления, организация и планирование промышленного предприятия, деловая корреспонденция, бухучет) – отличные оценки. Четыре только по истории КПСС. Дослужилась до главного бухгалтера. Неоднократно поощрялась руководством за добросовестный труд.
«Землячка, привет!»
Личная жизнь тоже сложилась удачно. По оргнабору в Южно-Сахалинск приехала и белорусская семья Сахарук. Родители общались меж собой. Шутили: вот вернется с флотской службы из Приморья сын Владимир – быть свадьбе! Вернулся. Встречались, как водится, на танцах в клубе. – Землячка, привет! – улыбался парень. Слово за слово, завязалась дружба. В 1957 году поженились, вместе прожили 49 лет, пока не ушел в мир иной Владимир Данилович Сахарук… Предприятие заботилось о сотрудниках, молодой работящей семье (в 1958 году родилась дочь Лариса) выделили место в бараке, затем 3-комнатную квартиру в построенных ведомственных домах, позже – 4-комнатную благоустроенную на проспекте Мира. Муж служил в воинской части, там же прошел водительские курсы. Трудился крановщиком, уйдя на пенсию, продолжал работать шофером пожарной машины на мелькомбинате. – Я довольна жизнью, – говорит ветеран. – Работу свою любила, относились ко мне с уважением. Хотя и не имела высшего образования, курсы в те времена давали хорошие профессиональные знания. Счастлива была и в семейной жизни. Воспитала дочь. Радуюсь внучкам (трем). Вот только со здоровьем проблемы. Как указано в архивной справке, она числилась в списках личного состава отдельно действовавшего партизанского отряда имени С.М. Кирова Брестской области.