Родился в селе Рудня Середино-Будского района Сумской области Украинской ССР. Участник трудового фронта. Награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Ветеран труда. Почти 40 лет проработал на шахте «Тельновская» Углегорского района Сахалинской области. Общий стаж 52 года. За добросовестный труд отмечен многочисленными почетными грамотами и благодарственными письмами. Почетный донор СССР, почетный донор Российской Федерации. За участие в спортивных соревнованиях награжден медалями, грамотами и кубками. Активно участвует в общественной жизни Холмского района. Живет в селе Правда.
Детство мое прошло в селе Рудня Сумской области. Село было большое, крепкое – около 200 домов, зажиточный колхоз, носивший имя немецкого коммуниста Эрнста Тельмана. Две школы, красивая церковь, высоченная пожарная каланча. Через село протекала речка, в которой купалась вся местная ребятня. В колхозе выращивали скот. Техники в то время не было, работали на лошадях. Но никому и в голову не приходило жаловаться на тяжелый труд, потому что вера в светлое будущее, ради которого и отдавались все силы, была нерушимой. Наша семья жила как все – работали, растили детей. В 1938 году родилась сестра Надежда, в 1941-м – брат Кузьма. Я, как самый старший, помогал родителям по дому, по хозяйству – пас гусей. А когда пришло время, пошел в школу.
Помогали фронту с первых дней войны
Мирная, тихая жизнь в нашем селе, как и по всей стране, оборвалась с началом Великой Отечественной войны. День, когда по тарелке (репродуктор. – Прим. ред.) объявили о нападении фашисткой Германии, я хорошо помню. Люди плакали, все стали мрачными и подавленными. В село наше приехали люди из военкомата и забрали на фронт всех мужиков. Остались в Рудне только женщины, дети да старики. Отец мой, Иван Матвеевич, воевавший в Финскую войну в роте разведчиков, тоже ушел на передовую. Старшие организовали в селе трудовые бригады. Мы, ребятня, пахали, сеяли, косили, собирали урожай. Копали противотанковые рвы, строили блиндажи для комсостава. Рядом с селом проходила железная дорога. Немцы ее постоянно бомбили, а мы каждый раз восстанавливали. Помогали фронту как могли: выращивали и отправляли на передовую махорку, шили бурки, рукавицы, перчатки. Мама, Харитина Стехвановна, научила и меня вязать перчатки. Когда я работал в бригаде, мне этот навык очень пригодился. Девушки и ребята посылали на фронт письма, посылки и получали теплые ответы от наших бойцов. К сожалению, ничего из этих документов не сохранилось.
Жизнь в оккупации
Однажды в наше село приехала большая группа немецких мотоциклистов. Солдаты в темно-зеленой форме, в касках. На мотоциклетных колясках спереди установлены пулеметы. Повсюду расставили часовых, проезды опутали колючей проволокой. Так началась наша жизнь в оккупации. Семье нашей тоже пришлось нелегко. В родном доме поселился немецкий офицер, который частенько с любопытством поглядывал на нас, троих голодных и испуганных детишек, и бормотал что-то на своем грубом языке. О зверствах фашистов многие тогда слышали, но нас это миновало. Помнится случай, когда недоеденный обед солдаты выбросили на землю. Нет бы детям отдать, а они бросили. Мы подбежали, стали подбирать – и в рот… А те смеются, фотографируют… Больше всего нам доставалось от полицаев – польских и местных наемников, совершенно не ведавших жалости. Бывало, и я получал нагайкой по спине, били и ногами. Все время, пока жили в оккупации, мама спасала меня, вытаскивала из полицейского участка. Председателем нашего сельсовета был Тимофей Степанович Коротченко. Когда пришли немцы, его старший сын Степан сразу пошел в полицаи. Но сам председатель, как выяснилось позже, предателем не был. Он получил спецзадание от нашей подпольной партийной организации – не дать фашистам угнать детей и стариков в Германию. Председатель вошел в доверие к оккупантам, и они назначили его старостой. Селянам Коротченко сказал над каждой дверью дома написать слово «тиф». Немцы очень боялись заболеть и обходили дома стороной. Так он нас всех спас, но за это его жестоко избивали, подвешивали на площади за руки. Тимофей Степанович говорил, чтобы мы не делали глупостей, не провоцировали немцев на насилие. В трех километрах от Рудни была деревня Спарта. Рассказывали, что там после убийства одного фашиста в ответ постреляли всех жителей и деревню полностью сожгли. О секретном задании старосты Коротченко стало известно уже после того, как наши войска прогнала немцев. В село из райсовета на трех машинах приехала комиссия. Собрали жителей и рассказали о подвиге Коротченко. В других селах молодежь угоняли в Германию, а в Рудне не тронули ни одного человека.
О встрече с легендарным партизаном
Проходило через наше село Сумское партизанское отделение Сидора Артемьевича Ковпака, дважды Героя Советского Союза. За годы войны партизаны под его командованием сделали пять рейдов в тыл к фашистам, прошли более 10 тысяч километров, освобождая наши края от захватчиков. Ковпак – легендарный человек, о нем фильм потом сняли. Невысокого роста, подвижный, симпатичный. Носил белую папаху и черную бурку. Веселый был, танцевал хорошо. Люди к нему тянулись, как к магниту, всем жителями он нравился. Помогали его отряду чем могли: хлеб несли, яйца, молоко, одежду давали. Была только одна вещь, которую он не любил, – предательство. Никаких оправданий этому он не принимал – расстрел, и точка. В отряде у Ковпака служили пацаны моего возраста. С одним из них я познакомился, и однажды тот меня предупредил, что с рассветом отряд уйдет в поход. Это был мой шанс, я тоже хотел примкнуть к отряду и отправиться бить врага. Ночь я провел на сеновале, а перед самым рассветом, когда отряд отправился в дорогу, последовал за ним. Утром мать хватилась пропажи. Кто-то из сельчан подсказал, что видели меня с партизанами. Она расплакалась, загоревала – как вернуть беглеца? На счастье матери, через село проходил еще один партизанский отряд. Командира попросили связаться с Ковпаком и сообщить о нежданном «пополнении».
Тот нашел меня в отряде, надрал уши и с сопровождающим – чтобы не убег по пути – отправил восвояси. Так закончилась моя пятидневная партизанская жизнь.
***
В 1943 году с войны вернулся отец, комиссованный после трех контузий и тяжелого ранение левой руки. Врачи даже хотели руку ампутировать, но отец не позволил. С приходом отца жизнь по-немногу стала налаживаться. В хозяйстве было корова-кормилица, на которой и лес возили, и пахали поле. Так и выжили. День Победы я встретил в своем селе. Какая это была радость! Все плакали, смеялись, обнимались, целовались… В Рудню с войны начали возвращаться мужики. Кто-то без руки, кто-то без ноги. Многим похоронки пришли. Много горя принесла война.
На Сахалин за романтикой
В 1951 году меня с двоюродным братом Николаем Зябко призвали на службу в армию. Я был направлен в гарнизон, расположенный в городе Калинине (ныне город Тверь. – Прим. ред.). Дивизией командовал Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Сергей Федорович Долгушин, в летном звене которого в годы войны на боевые задания выходил полковник Василий Иосифович Сталин, лучший друг Долгушина. Армейская служба была мне не в тягость. И долгие по нынешним временам пять лет службы в качестве диспетчера автороты пролетели незаметно. Накануне демобилизации в роту приехал вербовщик. Он рассказал нам о возможности отправиться на Сахалин. И после демобилизации, в 1955 году, я вернулся в село к родителям, погостил немного и, ничего никому не сказав, с группой таких же завербованных отправился на Дальний Восток. Первой остановкой на пути стал Владивосток. Оттуда на пароходе «Ломоносов» я прибыл на остров, в Корсаков. Затем с моим армейским другом Володей Шмыриным на поезде мы доехали до Южно-Сахалинска, где и происходило распределение на работу. Нам досталась путевка на шахту «Тельновская» Углегорского района. В Тельновском нас поселили в скромном общежитии, дали подъемные для обустройства быта. 
А потом директор шахты предложил желающим записаться в бригаду строителей, возводивших жилье в поселке. В результате мы с Володей три года строили дома для переселенцев. Были бенщиками-землекопами, плотниками и штукатурами-малярами. После окончания строительства я перешел на шахту. Сначала работал проходчиком, потом ГРОЗ (горнорабочим очистного забоя. – Прим. ред.). После многочисленных травм – мастером-взрывником. А потом восемь лет раздатчиком ВМ (взрывчатых материалов. – Прим. ред.) подземным. Первое время на Сахалине без надбавок было очень трудно, но уже через год зарплата начала расти. Удивило, что в магазинах было очень много продуктов. Мясо любое: баранина, говядина, курица… Особенно много было тушенки. Крабы лежали, ноги – как палки здоровые. И одежды много. Всего полно. Сработался я с ребятами на шахте. Мы на работу ходили, как на праздник. Трудились и за себя, и, как говорится, за того парня. Жизнь потихоньку обустроилась. Свой огород появился, курочки, поросята. О возвращении в родное село я, конечно, не думал. Здесь, на Сахалине, я познакомился со своей будущей женой, участницей трудового фронта Ниной Павловной, уроженкой города Кургана. Здесь родились трое наших детей – дочери Любовь и Елена, сын Александр. Сегодня семья уже значительно разрослась – семь внуков у меня, семь правнуков. В Правде я оказался после закрытия шахты. Супруга уезжать не хотела, сердцем прикипела к дому, к налаженному быту, да и болела очень. При переезде случился с Ниной Павловной инсульт. Я ухаживал за своей подругой жизни, старался продлить ей дни на этой земле, облегчить боль. Но в 2000 году ее не стало…