Воспоминания Ольги Юрьевны ЛИТВИНЕНКО, дочери Юрия КОРБУТА
Родился во Владивостоке. Ветеран Великой Отечественной войны. Участник финальных сражений Второй мировой войны. Был призван в ряды Красной армии в 1943 году. Окончил Балаклавскую водолазную школу. Затем был распределен в учебный батальон 101-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора П.И. Дьякова. В звании старшины 1-й статьи служил в отряде буксирных катеров Тихоокеанского флота. 18-летним юношей в 1945 году участвовал в Курильской десантной операции. В ходе боев за взятие 171-й высоты на острове Шумшу награжден медалью «За отвагу». А также орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, медалью «За победу над Японией» и множеством юбилейных медалей. После войны жил и работал в Северо-Курильске. С 2008 года почетный гражданин Северо- Курильского района Сахалинской области.
Семья и учеба
Юрий Корбут был единственным ребенком в семье. Детство и юность прошли во Владивостоке. Позже семья Корбут переехала на Камчатку. Отца звали Тимофей Сергеевич Колесников, он был профессиональным капитаном-подводником. Мама, Вера Леонтьевна, работала шеф-поваром. Вышла замуж за Антона Андреевича Корбута. Отчим работал заведующим пищевым предприятием. В дальнейшем был специалистом рыбзавода. – О своем детстве папа отзывался с большой теплотой. Часто вспоминал своих друзей, среди них были не только русские, но и китайцы. В то время во Владивостоке была большая китайская диаспора. Папа восхищался их трудолюбием. С детства занимался в яхт-школе, был увлечен яхтенным спортом. Отлично плавал. Папа отличался отменным здоровьем, по рассказам он был очень крупным парнем, физически развитым, сильным. Школу он окончил во Владивостоке, но это было неполное среднее образование. В 1936 году семья переехала на Камчатку в Усть-Большерецк. В 1941 году, когда он узнал о том, что началась война, естественно, он рвался на фронт, но его не пустили, ведь на тот момент ему было 14 лет. Позже, в 1943 году был призван Усть-Большерецким военным комиссариатом на военную службу. Прошел обучение водолазному делу в Крыму, в городе Балаклаве. В 1945 году папа участвовал в освобождении Курильских островов от японских милитаристов в составе Курильского десанта в отряде буксировочных катеров в звании старшины 1-й статьи. За свое мужество и стойкость он получил боевые награды: орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».
Воспоминания о боях за Шумшу
(по материаламинтервью, данных Юрием Антоновичем Корбутом в разные годы)
«В то время служил на Камчатке. Обстановка на Дальнем Востоке была напряженная. Грозил нам японец-милитарист нападением. Со дня на день ждали мы удара. Потом, кстати сказать, недобрые предчувствия подтвердились. Когда высадились десантом на Шумшу, обнаружили около трех сотен судов, готовых к боевому походу. Понятно, что в такой обстановке времени на размышления и отработку операции не оставалось. Три дня проходили обучения, получили финки (авангард высадки должен был снять часовых) и отправились на задание. Не удивительно, что не все прошло гладко, как было задумано командованием».
***
«Никогда не забуду, как мы шли морем от Петропавловска к Шумшу. Была тихая ночь.
На море штиль. Как говорится, затишье перед грозой. Все, разумеется, волновались, никто из моряков и не помышлял об отдыхе. Когда по- дошли к острову, было тихо-тихо. Но вскоре от этой тишины не осталось и следа. ПСКРы «Ки- ров» и «Дзержинский» начали артиллерийскую подготовку. Мои товарищи по команде начали высадку. Близко подойти к берегу не удалось. Поэтому пришлось добираться до него вплавь. Сбросил бушлат, подцепил к поясу две грана- ты, финку – и вперед. Вода ледяная, но ничего – выкарабкался на прибойку – и дальше. Вокруг крики, трески автоматных очередей, трассы пуль. Страшная картина. Японцы ведь готови- лись к встрече с нами. Укрепления, доты, ряды колючей проволоки. Да и воевать они умели здорово. Но мы тоже не лыком шиты. В первой рукопашной схватке уложил трех… Страшную цену заплатили мы за высоту 165 и 171».
***
«Не страшно, а жутко. Снаряды рвутся, свищут пули, стоны и крики раненных… кровь на тебе то ли своя, то ли товарища, то ли японца. А мы все-таки необстрелянные еще были…Война – дело жестокое…»
***
«– А знаете, иной раз оглянешься назад, в те августовские дни 1945-го, и словно ощущаешь рядом с собой молодые лица ребят, с которыми расстался навсегда в том последнем броске на берег Шумшу. Наша группа под командованием майора Петра Ивановича Шутова шла в первом эшелоне десанта, и многие бойцы погибли не от пулеметного огня японцев, а попросту утонули от неправильных действий капитана судна. 
Да и другие корабли высаживали десант, не подходя близко к берегу, где глубина была до двух метров, а температура воды всего пять градусов. Но капитан нашего танковоза так «перестраховался», что застопорил ход за 200 с лишним метров от берега. Там глубины оказались поболее. Однако рассуждать было некогда, все настроены на атаку, потому прыгали в холодную воду с полной выкладкой и под тяжестью оружия и боеприпасов шли… на морское дно. Часть десантников доплыла до берега, кто-то утратил оружие. Позже рассказывали, отличился один матрос со сторожевого корабля: он единственный из связистов, кто смог идти под водой, набрав в легкие побольше воздуха, и вынести на вытянутых вверх руках сухой радиостанцию. Мне, как водолазу, уже после боев на острове довелось с сослуживцами по водолазной станции поднимать утонувших бойцов, многих из которых хорошо знал. Они как живые сидели на дне, обвязанные пулеметными лентами, крепко зажав в руке автомат или другое оружие».
После десанта
(по материалам интервью, данных Юрием Антоновичем Корбутом в разные годы)
«Но знаете, что самое тяжелое на войне? Хоронить товарищей. Таких же, как и ты, молодых десантников. А мне пришлось… Специальность у меня – водолаз. Так что довелось собственными руками поднять со дна 217 погибших. Завернули мы их в марлю и предали земле. Это первое страшное горе, с которым пришлось мне вплотную столкнуться. Нашему поколению выпало взрослеть и мужать в таких суровых условиях. Может, потому мы более строги, чем нынешняя молодежь, к себе и другим?»
***
После войны Юрий Корбут остался жить и трудится на Курилах. До 1952 года служил в отряде буксирных катеров Тихоокеанского флота, занимался аварийно-спасательными подводными работами. Первое время люди жили в японских бараках, которые остались после войны. По рассказам Юрия Корбута, сразу после войны на территории Северо-Курильского района остались жить четыре японские семьи и 200 пленных японских солдат и офицеров. Они помогали восстанавливать город и рыбодобывающие предприятия. В 1948 году всех военнопленных вывезли за пределы района.
***
«До сорок восьмого года на моем катере работали японские моряки. Помню их имена: Сагай, Накамура, Тонегучи, Накабаясь, Итого. Скажу откровенно: далеко не каждый из северокурильчан испытывал к пленным братские чувства. Но японцы отлично трудились в моем экипаже. Они исполнительные, аккуратные, искусные моряки. А отношения с ними базировались на старом добром правиле: взаимном уважительном отношении. Никогда не позволял себе повысить голос на членов своего экипажа, старался, чтобы они были не обижены. Потому и расстались мы по-доброму».
Воспоминания Ольги Юрьевны Литвиненко
(дочери Юрия Корбута)
После освобождения Курил отец остался на островной земле, был старшиной буксировочного катера, работал вместе с пленными японцами до 1950 года. Очень хорошо отзывался о японцах, всех помнил по именам, говорил, что это очень трудолюбивый народ, папа по-настоящему их любил.
Моряк на дне вулкана Эбеко
Юрий Корбут прославился доблестью и силой духа не только в военное время. Мужество и стойкость характера были его неизменными спутниками в профессии. Именно благодаря этим качествам Юрий Корбут стал единственным человеком в мире, который спустился в кратер действующего вулкана и выбрался практически невредимым.
Вспоминает Леонид Вадимович Котенко
(друг Юрия Корбута)
Случилась эта история в 1951 году. На вулкане Эбеко в среднем кратере было горячее озеро, местные жители в нем купались. Однажды произошла трагедия: из-за выброса кипятка погибли две девочки. Как позже выяснилось, они были дочками военного коменданта в Северо-Курильске. Так как Юрий Антонович был военнослужащим, он получил приказ – достать тела девочек со дна водоема, температура которого достигала 50 градусов. А во время кипения – 90. Кроме того, у вулканических озер очень кислая среда. Для выполнения этой операции пришлось поднимать водолазное снаряжение на высоту 1300 метров. Это тяжелое оборудование: насосная станция и костюм с медным шлемом. Как потом рассказывал мне Юрий Антонович, он специально надел три комплекта шерстяного белья, три шапки, условия для работы тяжелейшие, ведь медный шлем нагревается и начинает отдавать тепло. Чтобы найти девочек в непрозрачной воде, ушло несколько часов. Когда он вышел из воды, снять костюм было невозможно, его попросту срезали. Свинцовые ботинки от кислой среды тоже испортились. Кстати, водолазное обмундирование долгие годы лежало на этом месте, только после извержения Эбеко 1987 года спецодежду Корбута засыпало пеплом. Досталось и водолазу, у Юрия Корбута остались ожоги.Это подвиг, иначе и не скажешь, и это единственный подобный случай в мире. В память о почетном гражданине Северо-Курильска, ветеране и просто выдающемся человеке планируем присвоить имя Юрия Корбута одному из вновь появившихся кратеров на Эбеко. Сейчас этот вопрос прорабатывается.
Мирный подвиг
(по материалам газеты «Курильский рыбак»)
«В озере кратера вулкана Эбеко утонули две девушки. В те годы сернолюминиевое озеро вулкана дышало паром, а в центре вода грозно бугрилась. 
Плотные волны кругами сваливались с этого подвижного бугра, неся к берегам жаркое дыхание недр. Уже в 7–9 метрах от берега (застывшей серы с тонкими фонтанчиками пара) температура переваливала за 40 градусов. Юрий Антонович глянул в молящие глаза родителей и, ни слова не говоря, стал готовить снаряжение. Люди помогли доставить его в горы. В девятый раз ушел под воду водолаз. Искал вслепую – вода в озере непрозрачная. И вот, руки наткнулись на тела, их медленно протаскивало по круговой орбите подводное течение. Когда полузадохнувшийся от высокой температуры водолаз вышел на берег, от шлангов и резиновых деталей отваливались клочья при малейшем прикосновении. Долго еще Юрий Антонович ходил со следами ожогов…»
Пережил войну
и уцелел во время цунами 5 ноября 1952 года на Северо-Курильск обрушилось цунами. Волна высотой 12 метров буквально смыла населенные пункты и воинские части прибрежной полосы, расположенные на островах Парамушир и Шумшу. Тысячи лю- дей погибли. А многие, опасаясь за свои жизни, уехали из района. Беспощадная стихия полностью уничтожила дом Юрия Корбута, построенный своими руками. «В 1951 году я демобилизовался. Срубил избу: просторная кухня, спальня, зал, мастерскую наладил. Старался, чтобы красивым и уютным дом получился: наличники разные, на крыше петушок, как водится. Когда начинал строительство, сваи глубоко вбивал. «Зачем так глубоко?» – спрашивали соседи. «Чтобы крепче и дольше стоял!» – отвечал я. В 1952 году волной цунами смыло один из соседних домов. Ударился он о мою избу, закрутились оба, как щепки на воде. Хорошо еще, что никто из домашних не пострадал. Мы все это с сопки видели. После стихийного бедствия 17 лет прожил я на материке. Тяжело было даже мысленно возвращаться к разоренным гнездам, людей вспоминать, которых хорошо знал и видел потом погибших в воде. Ох, сколько смертей довелось пережить волею судьбы – не приведи господь нашим детям такое увидеть… Обо всех, конечно, не скажу. Но в основном мое поколение курильчан, понесших столько потерь – схоронивших боевых побратимов, переживших гибель родных, потерявших в одночасье возведенный своими руками дом, не станет разрушителем.Стараешься побольше создать в жизни, настроить, насадить. И как хотелось бы, чтобы эту черту переняли наши дети и внуки!» После этого события в 1953 году Юрий Корбут переехал в Невельск, работал на Невельской базе траллового флота старшим водолазом.
Воспоминания Ольги Юрьевны Литвиненко
(дочери Юрия Корбута)
Родители познакомились в Пятигорске. Мама, Татьяна Ивановна Попова, родилась в 1936 году в Пятигорске Ставропольского края. Ее отец, мой дед – Попов Иван Матвеевич ушел на фронт и погиб в 1943 году. Дома остались трое детей, мама была старшей. Мама с папой поженились в Пятигорске, а затем полетели через всю страну на Курильские острова. Обратно в Северо-Курильск папа вернулся в 1960 годах уже вместе с женой – Татьяной Ивановной. Снова работал на Северо-Курильском рыбном комбинате (позднее предприятие было переименовано в базу сейнерного флота). Отдал морю более полувека. Неоднократно награждался почетными грамотами и благодарностями. Мама работала на этом же предприятии в должности старшего бухгалтера.
В семье Корбут – два дня Победы!
9 Мая мы отмечали как общенациональный праздник, мама очень трепетно относилась к этому празднику, ведь ее юность и ее семью тоже не обошла Великая Отечественная война. Мама прочувствовала это на себе, будучи подростком. Она выросла на юге, в Ставропольском крае, у них фашисты стояли во дворе. Позже вспоминала и рассказывала мне о том, как немцы разбрасывали конфеты на землю и смеялись над детишками, которые их собирали. Были и примеры человеческого отношения – у маминой мамы в квартире жил немецкий офицер, вот он помогал продуктами: давал детям масло, хлеб. Немцы тоже разные были. Поэтому 9 Мая больше мама переживала. А сентябрьские события – освобождение Курил, капитуляция японцев – это полностью был отцовский день. Половина Северо-Курильска к папе в этот день приходила, чтобы поздравить его. И администрация, и знакомые, и друзья, так что это был его день! 
2 сентября он всегда вспоминал десант на Шумшу, рассказывал про высадку на остров, про то, как парни не доплывали, потому что катера останавливались вдалеке от берега. Молодые пацаны с 30-килограммовым обмундированием, с автоматами, они просто шли ко дну! Но благодаря тому,что отец был хорошим пловцом, он добрался. О тех страшных событиях ему напоминало ранение, осколок в ноге беспокоил его на протяжении всей жизни.
Последние годы жизни
Папа был человек с золотыми руками, он мог сам сделать абсолютно любую работу по дому, мастерски изготавливал мебель. На пенсии увлекся моделизмом, любил делать макеты парусников. Один парусник он подарил начальнику «Сахрыбпрома», этот корабль был визитной карточкой предприятия. Еще один корабль стал семейным талисманом, стоит у нас дома на видном месте в качестве украшения и памяти о папе. У всей семьи остались самые теплые воспоминания об отце, мне очень его не хватает. До последних дней он был в твердой памяти, ушел из жизни достойно. Умер он в возрасте 92 лет, 5 июня 2018 года.