Родился 9 ноября 1912 года в Хабаровске. В ноябре 1944 года ушел на фронт, участвовал в боях по освобождению Кореи в составе морской пехоты Красной армии. Служил радистом, переводчиком, рядовым в/ч 13140 «Б». Демобилизовался в феврале 1946 года. Награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Корея – Хабаровск – Дунгановка
Родился Максим Ехенович Кан в Хабаровске в бедной крестьянской семье. В поисках лучшей доли и спасаясь от японских захватчиков его родители, жившие в северной провинции Кореи, перешли границу России и обосновались в Хабаровском крае. Максим рано потерял отца, рос, учился, работал, женился. А в 1937 году, когда тысячи корейских семей эшелонами вывозили в республики Средней Азии, семья Кана тоже оказалась в Джамбульской области Казахской ССР. Это история страны и трагедия корейцев, живших в СССР, которых при Ежове считали потенциальными японскими шпионами. Многие умирали, не доехав до места, особенно дети и старики. Но такие же бедные и многодетные казахи тепло встречали их, делились кровом и хлебом.
Годы войны
Постепенно семья Максима Кана благодаря исключительному трудолюбию обустроилась. В 1940 году Максим Ехенович окончил Чимкентский государственный педагогический институт им. Крупской Н.К. по специальности «учитель русского языка и литературы», работал учителем, затем завучем в селе Дунгановка Джамбульской области. В 1943 году вступил в КПСС, а в ноябре 1944 года был призван в Красную армию. В составе морской пехоты участвовал в боях по освобождению Кореи от японских захватчиков. Согласно данным Российского государственного архива социально-политической истории, Максим Кан был радистом, рядовым в/ч 13140 «Б». Его родным была известна только эта скупая информация, потому что сам он очень мало рассказывал близким о войне. Жена Максима Ехеновича – Елена Ли – была простой малограмотной домохозяйкой, но, как и все жены, она на своих плечах вынесла все тяготы войны, оставшись одна с четырьмя детьми. К сожалению, один из них (девочка) умер от воспаления легких. Старшая дочь Варвара помогала матери, особенно оберегала младшего брата Гену, который родился за полмесяца до начала войны. Забегая вперед, скажу, что она, как и ее отец, окончила педагогический институт и стала преподавать в школе русский язык и литературу. В продолжение традиции и внучки Максима Ехеновича Кана тоже окончили Южно-Сахалинский пединститут (ныне – СахГУ).
Возвращение
В январе 1946 года Максим Ехенович демобилизовался и вернулся домой живым и невредимым. Он был назначен директором той же школы в Дунгановке, откуда и ушел на фронт, и работал в этой должности до 1951 года. Коллегам, ученикам и близким он запомнился очень скромным, честным, добрым, принципиальным и порядочным человеком. Это был высокий красивый кореец – учитель русской словесности, который играл на скрипке и корейской свирели, прекрасно исполнял русские и корейские песни.
Воспоминания
Своими воспоминаниями о моем свекре поделилась южносахалинка Ида Александровна Семенихина, учитель истории, которая в те трудные послевоенные годы работала в Джамбульском дет- ском доме: «В пригороде Джамбула жили дунгане – выходцы из северных районов Китая, потому и место это назвали Дунгановкой. Зеленая долина, небольшие домики, школа, два детдома, милиция и медпункт. В каждом доме своя жизнь без шума, скандалов, пьяных песен. Патриархальная старина. Такое впечатление произвела деревня на переселенцев – корейцев с Дальнего Востока, а первое впечатление надолго остается в памяти. Так и у Максима Ехеновича это осталось на всю жизнь. С 1937-го он работал в Дунгановской школе, а когда война ворвалась и в их дом, ушел на фронт. Вернувшись, стал директором школы. Ученики были разные. В каждом классе учились русские, казахи, дунгане, корейцы, чеченцы. И особый контингент – детдомовские дети, которые недоедали, были вечно голодные, им не в чем было ходить в школу. Одевали их очень плохо, до самых заморозков директор детдома не выдавала им обувь. Дети часто оставались без завтрака. И вот однажды, приведя ребят в школу, я столкнулась с Максимом Ехеновичем. Дети сидели на завалинке, поджав ноги от холода. Он спросил: «Что это такое?» Я ответила, что обувь директор выдаст детям только через неделю. И вы молчите? Мы ругаемся, но без толку.
Так началось наше знакомство. Это была осень 1947 года, самое трудное и голодное время. Узнав, что у меня диплом с отличием, предложил вести в школе русский язык. Через месяц я купила себе обувь. Мы стали бороться с самодурством директора детдома, а Максим Ехенович был нашим защитником. Он всячески помогал детям. В 1951 году он с семьей выехал на Сахалин. Но судьба уготовила мне еще одну встречу, связанную с ним. Я тоже приехала на Сахалин, работала в средней школе № 11 города Южно-Сахалинска. Однажды в учительской в случайном разговоре было произнесено слово «Дунгановка»! Так я встретилась с Варварой Максимовной Кан, дочерью Максима Ехеновича, она, как и отец, тоже стала учителем русского языка и литературы».
Сахалин
По Указу Министерства просвещения Казахской ССР Максим Ехенович Кан был направлен на Сахалин в город Горнозаводск. С 1951 по 1964 год он проработал в корейской средней неполной школе завучем. Позже ушел на пенсию и переехал в г. Южно-Сахалинск. Он никогда не уходил в отпуск, не бывал на курортах, а вместе с учениками готовил школу к 1 сентября, ремонтировал столы, парты, белил и красил школу. Он воспитывал учеников и своих детей личным примером, жил скромно, честно трудился и любил детей. Умер Максим Ехенович Кан 4 июня 1975 го- да в Южно-Сахалинске, в кругу своих родных и близких.