Родилась в деревне Шиляково Кирилловского района Вологодской области. В семье было пятеро детей, Нина – старшая. После окончания семи классов местной школы сначала поступила в ФЗО (настройщик музыкальных инструментов – гармошек, баянов), а затем – на курсы связистов при военкомате. Начала войну на Северо-Западном фронте, закончила в Кенигсберге. Вместе с мужем Иваном Харенко, боевым офицером. К сожалению, он давно ушел из жизни. На Сахалин с мужем и старшим малолетним сыном приехала по вербовке 72 года назад. Работала на железной дороге, секретарем-машинисткой в организации Красного Креста. Имеет много почетных грамот, медалей (помимо юбилейных, медаль Жукова, «За взятие Кенигсберга»). За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, награждена орденом Отечественной войны II степени. Хранит благодарственные письма (их у нее пять) Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина. Главное же ее богатство – трое внуков и внучка, две правнучки и трое правнуков.
Строгая деревня
Так зовет она свою родную деревню Шиляково. Детей Копейкины воспитывали в строгости, с 10 лет Нина умела выполнять все работы по хозяйству, отец научил и сено косить, и дом в порядке держать. Но и сам за детьми смотрел, чтобы были одеты, накормлены, уроки школьные сделаны. После 7-го класса встал вопрос, где продолжать образование. Прочла в местной газете объявление о том, что в Никольском Торжке набирают учащихся в ФЗО (настройка гармошек, баянов). Обучение бесплатное, трехразовое питание, общежитие. Но потом придется три года отработать по распределению. Хороший вариант для девочки из небогатой семьи. – Мы с моим одноклассником Шуркой и отправились в путь (это 25 километров от нашей деревни), – вспоминает ветеран. – Не рассчитали время и силы, пришли, а приемная комиссия уже не работает, день на исходе. Приютили нас, уставших, на ночь в общежитии. В ФЗО приняли, направление после обучения я получила в Новосибирск, на завод, куда должна была прибыть 1 сентября 1941 года. Но война… Нас отправили на оборонные работы – строить аэродром на колхозных полях. С утра и до темноты заняты. Тут отец загрустил: придется, видимо, корову нашу на мясо сдавать, не сможем сена на зиму запасти. Жалко-то как! Но я узнала, что Кирилловский военкомат набирает учеников – связистов кабельно-шестовой линии. Освобождение от оборонных работ на время занятий, два выходных дня в неделю. То есть можно и на покос. Записалась на курсы, за 12 километров пешком от деревни ходила. Зато для косьбы было время. Однажды отец предложил: давай в лесу заночуем, рядом есть хорошая лужайка, ранним утром, не теряя времени, начнем косить – глядишь, и сена на зиму хватит. Из веток лежбище соорудили, чай вскипятили. Вдруг прилетел ворон, кричит-надрывается. Отец обеспокоился: что-то неладное, дома жена больная, надо возвращаться. Затушили костерок, косы в лесу спрятали. А дома уже ждала повестка из военкомата на имя Нины Копейкиной. Мама в слезах, пироги завела, отец их в печь поставил. Вещи необходимые собрали. Утром отец приехал на лошади, проводил за де- ревню. Достал из сапога чекушку: пей за добрый путь. И будь умницей, на парней не заглядывайся, твое дело теперь – война.
Этого не забыть никогда
До сих пор первый шаг к войне стоит у нее в глазах. Что творилось на территории военкомата!.. Людей много, и взрослые мужики, и парни. И шесть девчонок. Кто-то плачет, обнимая деток своих малых, кто-то на гармони играет, кто-то пляшет… – До того было страшно, словами не описать, – рассказывает Нина Николаевна. – Быстро прошли медкомиссию, я девчонка деревенская, здоровая, упитанная (отец всегда следил за мной). Годна к фронтовой службе. Строем повели всех на пристань. Я еще успела помахать рукой с палубы маме и брату Кольке, которые меня провожали. Повезли нас в Вологду, там уже ждали автобусы, доставили призывников на железнодорожный вокзал, я впервые в свои 19 лет увидела железную дорогу! Нас, девчонок, отправили в Москву, в Сокольники, в школу связистов-телеграфистов. А в декабре 1942-го, после окончания курсов, повели на склад, приодели. Ватные брюки, телогрейки, рукавицы, теплые шапки, валенки с портянками. Удивительно, но все по размеру! В столовой вкусно покормили. Дали рюкзаки – банка тушенки, три пачки галет… Ночью посадили в кузов полуторки. Немного отъехали от Москвы – воздушный налет! Шофер машину остановил, свет выключил, мы затаились. Первая бомбежка, боевое крещение получили еще не доезжая до Северо-Западного фронта. Девушку поразили блиндажи с отличной маскировкой, в одном из них и жили четыре телеграфистки. Так началась служба младшего сержанта Копейкиной. Рабочая смена за аппаратом – с 8 утра. В выходной день – дежурство на территории. У дежурного столбика с дежурным же телефоном, с винтовкой в руках, по шесть часов. Там же были оборудованы специальные ящички для фронтовых писем. – Стою на посту, идет офицер, красивый! – вспоминает Нина. – У меня аж сердце оборвалось. Вот, думаю, мне бы такого мужа! Заговорил первым, насмешливо, мол, новые молокровные появились. Видимо, оттого, что существует выражение «кровь с молоком». Я на язык была острая, дерзко назвала его на «ты», чем вызвала неудовольствие – ну как же, он офицер! Достал офицер из почтового ящика фронтовой треугольник, прочитал, а там фото девушки. Дал мне посмотреть. Девушка в черной гимнастерке, черной пилотке. Косметики на лице много. Я ему и говорю: я лучше, в тысячу раз красивее, естественная… Во время второй встречи Иван Харенко пригласил Нину в кино, в приспособленный под клуб большой блиндаж. Место ей занял среди офицерского состава. Расспрашивал, кто она и откуда, из какой семьи. Предложил продолжить знакомство, но предупредил: часто бывает на передовой, так что придется ждать и верность хранить. Сердце девушки снова екнуло, она согласилась. Но фильм они так и не досмотрели – началась бомбежка. Летом 1943-го их отправили на 3-й Белорусский фронт, батальон связи восстанавливал линии по мере освобождения советских земель от захватчиков. До передовой – считанные километры. Тут не до романтики, хотя отношения Нина и Иван поддерживали. – Нет, вместе не спали, воспитание у меня деревенское, строгое, да и в боевых условиях не до этого, – говорит Нина Николаевна. – Но относился он ко мне очень хорошо. Любил пошутить. У меня на фронте, можно сказать, и имени не было, с его подачи звали молокровной. А один раз наш командир, посмеявшись над фамилией Копейкина, меня «повысил в звании» – Рублевкина.
Этот День Победы
Светлый праздник был омрачен гибелью фронтового водителя дяди Миши, с которым на ЗИЛе связисты меняли места дислокации. Добрейшей души человек, о девчонках всегда заботился по-отечески. Во время передышки костер разведет, ведро-другое воды нагреет – мойтесь, красавицы, белье стирайте. Надо же, прошли вместе Польшу, Латвию, Эстонию, а 8 мая 1945 года на песчаной косе под Кенигсбергом дядю Мишу застрелил снайпер. Прямо в кабине ЗИЛа, где шофер спал. – Мы плакали, горевали, что даже фамилии его за три боевых года так и не узнали, – говорит Нина Николаевна. – Не знаю, где его похоронили тогда. Вот таким был мой День Победы. Еще День Победы запомнился многочисленной колонной пленных немцев. Больше часа их вели под конвоем на глазах у наших воинов по освобожденной армейцами земле. Война закончилась, нужно было обустраивать мирную жизнь. В 1946 году Нина с Иваном поехали в отпуск к его родителям в Казахстан. – Идем на рынок мимо ЗАГСа, я и спрашиваю, когда отношения официально оформим? – вспоминает ветеран. – А то родится сын и будет он Копейкиным… Зашли в учреждение, сидит девочка, плохо по-русски говорит, но очень приветливая. Сделала соответствующую запись, а тут выяснилось, что печати-то нет – руководитель ЗАГСа отправилась в дальний аул на регистрацию брака. А нам завтра уезжать. Дали мы девочке рубль, адрес оставили свой, куда выслать свидетельство о регистрации. Да, получили, спасибо, не подвела дивчина.
Сахалин навсегда
В 1948 году Харенко завербовались на Сахалин, на три года. Но судьбой остров им стал на всю жизнь… Человек 500 вербованных, вспоминает Нина Николаевна, шесть дней добирались морем из Владивостока. На железнодорожной станции в Южно-Сахалинске для них подготовили 30 товарных вагонов, там и поселились. С малышом на руках – первенец родился в Куйбышеве. Иван долгое время проработал слесарем в депо, Нина мыла пассажирские вагоны, пока не появилась на свет дочь. В 1950 году предоставили им в японском бараке, рассчитанном на три семьи, комнатку. Позже жилье ремонтировалось, конечно, но в целом у семьи 32 года «барачного стажа». Что, впрочем, не омрачило их жизни, где главное – лад и любовь. И трое детей. Среди наград у Нины Николаевны есть и юбилейная медаль за активное участие в гуманной деятельности и в связи с 50-летием ордена Ленина Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Тут своя история. Однажды на глаза попалось объявление о том, что Дом офицеров приглашает офицерских жен на курсы секретарей-машинисток. Вспомнился фронтовой опыт телеграфистки, решила обновить знания. Результат получился отличным! В отделении Красного Креста она проработала 15 лет. Нина Николаевна давно на заслуженном отдыхе. В свои 98 лет подвижна, приветлива. Бережно хранит все документы, по которым можно проследить всю ее биографию. На жизнь не жалуется, родные ее не забывают, продукты, лекарства приносят, с уборкой в квартире всегда помогут. Волонтеры навещают. Местная власть вниманием не обделяет. На 95-летие от городской администрации вместе с другими подарками вручили… шаль. Очень, говорит ветеран, красивую и уютную.