О Василии Васильевиче БАЛИХИНЕ вспоминают его дочери Елена ИВАНОВА и Ольга ВЫСОЧИНА
Родился в Московской области, после школы окончил в Москве радиотехникум Народного комиссариата связи (НКС). По распределению был отправлен на Сахалин, трудился начальником отделения связи на золотом прииске на Лангери. Во время войны обеспечивал бесперебойную работу секретного радиоузла в Верхнем Армудане. После войны продолжил работать по специальности, ударник коммунистического труда. Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.», медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина».
Елена:
– Наш папа – участник трудового фронта. Родился он в городе Мытищи Московской облати, в рабочей семье, его отец трудился на заводе «Красный пролетарий». Мамы очень рано не стало, и нашего папу воспитывала мачеха. Он с детства мечтал стать связистом, поэтому после окончания семилетки поступил в радиотехникум, успешно отучился и по распределению был отправлен на Сахалин.
Ольга:
– На Сахалин он прибыл в 1936 году, добирался из Москвы целый месяц. Прибыл в Александровск-Сахалинский, и там его распределили радистом на засекреченный 
объект–золотодобывающий прииск на реке Лангери. Там папа познакомился с нашей будущей мамой, Степанидой Максимовной. Она окончила курсы бухгалтеров-кассиров, работала на прииске и жила с родителями. Ее отец, наш дедушка, трудился маркшейдером, а мать–наша бабушка–была домохозяйкой. Папа с мамой поженились, а незадолго до начала войны его перевели на так называемый объект–радиостанцию, которая находилась в Верхнем Армудане. 
Вначале он трудился старшим радиотехником, а в 1942 году возглавил радиостанцию. Естественно, автоматически папа получил бронь от призыва в армию, хотя он и его коллеги, восемь мужчин, пытались добиться отправки на фронт. Они даже проводили для себя подготовку к армейским фронтовым будням–устраивали дальние пробежки на лыжах. Но на фронт их так и не призвали, всю войну они проработали на этой секретной радиостанции. В будущем ни отец, ни мама ничего не рассказывали о тех временах. В районе Верхнего Армудана находились лагеря НКВД, и во время войны расстрелы производились почти каждую ночь. Родители знали, что там происходило, а мы узнали о тех событиях из книг, но никогда в нашей семье об этом не было сказано ни слова. Родители были коммунистами, папа вступил в парию в 1941 году, и оба считали, что это налагает на них особую ответственность.
Елена:
– В Верхнем Армудане мама и папа жили на радиостанции, а родители мамы переехали в Дербентское (ныне Тымовское). В 1939 году родилась наша старшая сестра Неля. Когда началась война, дедушку забрали в ополчение. Он очень быстро умер, и бабушка переехала в Верхний Армудан. Там они и жили большой дружной семьей. Родители рассказывали, что во время войны было очень голодно. Спасала картошка, рыба, работникам радиостанции выдавали хлебную пайку. У соседки была корова, и мама брала у нее по пол-литра молока. Его разводили водой в большой кастрюле, получалась сизая водичка, к ней – краюха хлеба. Вот и вся еда. Мама вспоминала, как однажды они сели за стол, отец ей двигает миску с этим молоком, она – ему, и вот так друг другу они эту миску подпихивают. А Неля наблюдала-наблюдала за ними – а потом раз! – и съела краюху! Когда бабушка к ним пе реехала и привезла с собой корову, сразу стало заметно легче.
Ольга:
– Однажды на объекте началась цинга. Это примерно в 1942–1943 годах. Как раз была ранняя весна, и мужчины отправились за черемшой. Разгребали снег, выкапывали ростки вместе с корнями и всем, кто особенно сильно страдал от цинги, эту черемшу раздавали. С ее помощью развитие болезни удалось приостановить. А еще на объект приезжали закупщики, привозили муку, расфасованную в большие пакеты. Мама рассказывала, как однажды они приехали, очень быстро все распродали и уехали. А когда женщины мешки-то вскрыли, оказалось, что муки в них совсем чуть-чуть, а остальное – отруби… Ели и их, а куда деваться. Мама часто вспоминала, как хорошо они в довоенное время жили на прииске. Даже фрукты и шоколадные конфеты имелись в изобилии, а их нигде не было на Сахалине! Мама подростком вместе со школьными товарищами ходила на золотые отвалы. Там они мыли золотой песок, что остался в отработанной породе, потом шли в специальный магазин, и им за этот золотой песок давали большие пакеты конфет...
Елена:
– Что касается работы, эти четыре года войны стали для отца и матери настоящим испытанием. Это был их фронт в тылу. Особенно трудно приходилось женщинам. Фактически работников объекта и их семьи оставили на самовыживание, вменив в обязанности еще и обеспечение жизнедеятельности радиостанции. Самой тяжелой была заготовка дров. Деревья в лесу пилили вручную, женщины обрубали сучья, а потом вместе с мужчинами буквально на себе тащили дрова в село. При этом они обеспечивали связь буквально со всем миром, и отец с товарищами прекрасно это понимали и трудились, не давая себе никаких поблажек.
Ольга:
– Родители вспоминали один по-настоящему мистический эпизод. Дедушка уже находился в ополчении, и стояли они где-то недалеко от Верхнего Армудана. Как-то пришел он к нашим родителям с товарищами, а это было начало августа. Время голодное, картошка еще даже не начала завязываться. Дедушка говорит маме: «Стеш, пойди посмотри, может, найдешь пару картошечек, вдруг уже есть». Мама взяла ведерко небольшое и пошла. Первый куст выдернула – а там здоровенные картофелины! Дергает еще – то же самое! Набрала полное ведро, прибежала в поселок и всех оповестила, что картошка уже уродилась. Это было чудо! Ни до, ни после ничего подобного не было. Но это, скажем так, бытовая история, а вот о войне наши родители не говорили совсем. А ведь потери семью отца не обошли: пропал без вести его родной брат Иван, который служил во флоте.
Елена:
– Сразу после войны мы переехали в Александровск-Сахалинский, папу туда перевели в 1945 году, и он возглавил Александровский радиоузел. Там уже не голодали, конечно, снабжение было хорошим, большой огород. В Александровске родилась наша сестра Света, потом Оля, а затем и я, и стало нас четыре сестры. Александровский радиоузел арендовал для сотрудников поля, специально держали лошадей, чтобы их обрабатывать, сажали картошку, капусту, морковку, коллектив обеспечивали полностью. Конечно, это были отголоски войны, люди старались запасаться едой впрок потому и нам спуску не давали, отлынивать от работы на огородах не получалось. И воду носили, и пололи, и на сенокосе работали… Что касается нашего образования, папа сказал так: только десятилетка. После – институт. Не поступили сразу – будете ездить, пока не поступите. И никаких больше разговоров на эту тему не было. 
Как сказал – так и вышло, мы все получили образование, и жизнь каждой из нас сложилась благополучно.
Ольга:
– Папа был трудяга. Мама ушла в 1978 году, ей было всего 59 лет, и он переехал ко мне. Когда начал с нами жить, я горя не знала. Розетки, утюги, электроприборы – все ремонтировалось без промедления, инструменты содержались в идеальном порядке, да и сам папа был человеком ответственным. Единственное, боялся маленьких детей, несмотря на то, что нас, четырех девок, воспитал и поднял. К Сахалину он прикипел накрепко, поэтому мыслей, чтобы вернуться в Подмосковье, у него не было. Мы с ним туда ездили часто, последний раз незадолго до его ухода. Он со всеми повидался и вернулся домой, на Сахалин…