Родилась в селе Ендовка Октябрьского района Тульской области. Ветеран Великой Отечественной войны. С 1942-го и до окончания войны служила старшим кондуктором в составе бригады паровозной колонны № 5 особого резерва Народного комиссариата путей сообщения (НКПС). Доставляла по железной дороге к линии фронта боеприпасы, танки, солдат и многое другое. В 1949 году приехала с мужем на Сахалин, работала на железной дороге в Поронайском и Холмском районах. Воспитала троих детей. Окружена четырьмя внуками и восемью правнуками.
Родина горит
В марте 1941-го старший брат, служивший офицером в Приморье, вызвал меня в свой город на учебу, а в июне грянула война. Он у меня комсостав и обязан был вместе с семьей эвакуироваться – рядом враждебная Япония, союзник Германии. Мне тогда было 16 лет, я хотела остаться, но брат настоял на переезде в город Славгород Алтайского края. В августе всех прибывших расквартировали, а в сентябре нас, молодых, стали собирать для поступления в новое железнодорожное училище в Барнауле. После зачисления я написала маме письмо в родное село, в Тульскую область. Она мне прислала страшное письмо: «Немец был, село сгорело, брата 14-летнего угнали в Германию…» Оккупанты были всего пять дней, но успели натворить немало зверств. При подходе советских войск фашисты согнали жителей в церковь, заперли и заложили взрывчатку. К счастью, наши солдаты успели вовремя их освободить. Прочитала письмо и целый день есть не могла. После таких известий твердо решила – окончу училище, уйду на фронт, Родина горит! 
После окончания шестимесячной учебы по распределению приехала в Новосибирск, а там узнала о формировании в Подмосковье железнодорожной части. Недолго думая я и прикатила туда 4 июля 1942 года вместе с другими ребятами. Группа семь человек, было нам по 16–17 лет. В части нас встретили хорошо, отправили в душ и выдали форму. Через два дня направили на Волоколамск, его только освободили, с заданием отвезти боеприпасы и солдат. С этой поездки на Калининский фронт началась моя война с фашистами. Наша железнодорожная колонна работала в особом режиме – где открывается фронт, туда сразу и везли все необходимое для фронта. Сталинградская битва закончилась, нас на Киев перебросили. Трудно представить Победу без нас, железнодорожников. Пешком много не находишься. Танки, катюши, зенитки, боеприпасы до линии фронта еще доставить надо было.
Родилась в рубашке
Смерть на войне рядом ходила, но меня Бог хранил. Близ Киева на ходу в наш паровоз влетела бомба. В тот раз мы доставили танки под Дарницу, солдаты прямо с платформы пошли в наступление. Нам даже не дали времени взять порожняк, чтобы сохранить паровозы. Тут же загудела воздушная тревога! Налетели фашистские самолеты, «навешали лампады», чтобы им было виднее, и принялись бомбить. Недоезжая Нежина, в нашу будку попала бомба. Благодаря тому, что между тендером и будкой паровоза был натянут мягкий брезент, она не взорвалась внутри. Лишь хвост оторвался и остался в будке, а сама бомба вылетела наружу и там взорвалась. Вагоны и паровоз сильно качнуло. Я как раз спала, лежала под вешалкой, на которой висел мой полушубок. Осколок попал в рукав и разорвал его. Рано утром пришел командир части сообщить, что Киев взяли, и сказал, что мы в рубашке родились, раз все остались живы, и дал нам сутки на отдых. Как мы тогда плясали, прыгали до самого потолка. Молодые же были. Приехали под Москву, паровоз направили на промывку. Бригада с деповскими работали на ремонте, а нас, кондукторов, по ночам ставили в караул охранять вагоны. Только я заступила на вахту, как вдруг срочное задание – поезд до Волоколамска готов к отправлению, нужно сопровождение. Свободна была моя сменщица, ее и отправили. Утром я вернулась с вахты и узнала, что тот состав попал под обстрел. Напарницу ранило, парня из нашей бригады убило. Страшно было. На сталинградском направлении фашисты держали на прицеле два участка железной дороги, которые паровозной колонне надо было проскочить. Бригада набирала воды в котел, на всех парах мчались сквозь бомбежки.
О предателях, осужденных и трудностях военного времени
Запомнился случай с начальником станции под Дарницей. Он оказался вредителем, продажным. Отдал распоряжение разместить вагоны с ранеными, с лошадьми в середину состава, а спереди и сзади вагоны с боеприпасами. Мы в это время из Киева возвращались. Бомба всего одна попала, но что там началось, боже мой. Вагоны рвутся, люди гибнут... Начальника станции самого ранило. Его перевязать пытались, а он не дается. Силком начали, а у него на теле аппарат. Предателя на месте тут же и растеряли. Везли на передовую осужденных. Чтобы не сбежали, их охраняли солдаты. Не оборачивайся назад – наши стреляют, а вперед идешь – немцы стреляют. Выбора у них не было, поневоле шли в атаку и не оглядывались. Только рану получил, кровь потекла – все, искупил вину, заключенным уже не считаешься. Тяжело было работать, да еще и голод. Кило двести крупы на месяц выдавали и хлеба каждый день 700 граммов. Думала тогда, хоть бы жить, посмотреть после войны, какая жизнь будет. Будет ли хлеб на столе в достатке? Муж пережил блокаду Ленинграда. Рассказывал, после того как разбомбили сахарный завод, люди приходили на руины, брали землю и чай пили. Все вокруг завода было сахаром пропитано.
О несостоявшейся встрече с Жуковым
После взятия Берлина довелось сопровождать маршала Георгия Жукова с семьей. Наш штаб тогда стоял в Польше. Пришел машинист и сказал, что пойдем «контрольным» составом, позади Жуков будет ехать. Мы помчались с половины Польши и прибыли в Германию чуть свет. На обратном пути к нам снова прицепили его вагон. Я повесила сигнал на вагон, зашла, хотелось увидеть полководца. Адъютант остановил, сказал, что они уже спят.
Восстановление Сахалина
После освобождения Сахалина на острове не хватало железнодорожников. Вот я и приехала сюда работать в 1949 году. Ездила до Победино, сопровождала пассажирские поезда. Как дети появились, перешла в строительство. Японцы больше 40 лет здесь были, а дома у них фанерные, отапливались печками и зимой и летом, день и ночь. Мы строили прочные дома: работая на котельной, выпаривали железобетонные изделия для стен, фундамента.