О своем отце, Анатолии Андреевиче ЕРЖЕНИНЕ, вспоминает Марина Анатольевна ЕРЖЕНИНА
Родился в городе Благовещенске Амурской области. Самостоятельную трудовую деятельность начал в 1939 году, после окончания 7-го класса. Окончил курсы трактористов, до января 1941 года работал трактористом в Балайском свиносовхозе, затем до августа 1942-го – на Минусинском участке Енисейского бассейна. С августа 1942-го по апрель 1947 года служил в береговой охране Тихоокеанского флота. В 1945 году в должности командира отделения артразведки принял участие в войне с Японией, освобождал остров Итуруп. После окончания службы остался жить на Итурупе. Кавалер ордена Отечественной войны, награжден медалями Жукова, «За освобождение Кореи», «За доблестный труд».
Военная юность
Работать самостоятельно папа начал в 14 лет. Семья бедствовала, вот и вынужден был на пропитание себе зарабатывать – гравий на дорогу на лошади возить. Насыпет в таратайку, отвезет на дорогу, высыпет – и обратно. И так целый день. И при такой нагрузке – несколько штук картошки да кусочек хлеба, вот и вся еда. К августу 1942-го, когда призвали в армию, стаж работы уже имел солидный: и на шахте успел поработать, и трактор после окончания курсов поводить. А последнее место, где добывал свой хлеб насущный, – газоход. Моторист на таком буксирном судне – должность серьезная, а потому паек получше полагался. Спросили бы тогда у 18-летнего Толи Ерженина, что такое счастье, – не колеблясь бы ответил: наесться досыта. Повестку вручили сразу по возвращении из рейса, едва трап успели сбросить. И не только ему, но и еще пятерым из плавсостава. Так что газоход встал на прикол. Эшелон новобранцев из Минусинска повезли на станцию Шимановскую. Неделю не кормили, говорят: вы не наши, вас на Тихоокеанский флот должны направить. Так и перебивались тем, что на полях удавалось добыть, пока опять не погрузили и не привезли в Краскинский район, 
уже на постоянное место службы. Краскино в те времена было диким, необжитым. И жесточайшие ветра, почище курильских. Называлось же это – Хасанский сектор береговой обороны.
Служба
Ремесло было знакомо: служил мотористом, только на катере. Но жилось неспокойно: рядом японцы лезут на шхунах. У наших же приказ: не стрелять. Поймают шхуну и отпускают. Вроде как и смысла в службе нет. Людей в батарее – дюжина, и везде надо успеть: и по хозяйству управиться, и, как говорится, повоевать. И успевали! Чему способствовала прежде всего жесточайшая дисциплина и четкий порядок. Твердо знали: командир всегда прав. И никто с ним не спорил. Надо пакет отнести, скажем, за 12 километров – пурга не пурга, а шел кто- то один выполнять задание, а не оравой. Не голодовали: как-никак море рядом. Наловят сачками уйков (иначе – мойвы), и сами наедятся, и дивизион весь обеспечат. Сама часть располагалась на территории питомника, водилось много оленей, но стрелять их не разрешалось категорически. Наказание грозило строжайшее – штрафная рота. Но все же охотники находились: как-то служившие в соседнем посту ПВО загнали четырех оленей, мол, хватит на зиму. Судили их военным трибуналом.
Победа
...Весть о победе теплом отозвалась в душе, хоть и шла настоящая война где-то за тысячи километров. И японцы как-то сразу поутихли, перестали беспокоить. А в июле перевели дивизион на фронтовой паек – со спиртовой дозой, как положено. Стало ясно, что на Востоке война только начинается. Во вновь созданный отряд морской бригады попал и папа, тогда командир отделения. Первым пунктом высадки оказался корейский порт Юки. Нищета, еще большая, чем в России, поразила молодого бойца. Японцы сопротивлялись слабо, поэтому город очень скоро был взят. Опять погрузились на катера и направились в соседний порт Расин. За него самураи бились ожесточенно. Бои шли двое суток, но за это время наших воинов полегло на корейской земле немало. Папе повезло: получил лишь легкое ранение. Застрявший над правой бровью осколок быстро удалили, поставили скобы – и в часть, к своим.
Рубецу
А через пару недель отправились на Итуруп – брать поселок Рубецу, что позже получил название Куйбышевка. Считалось, что там дислоцировалась мощная японская военно-морская база, поэтому 
штурмовики были психологически готовы к сопротивлению. Однако тревоги были напрасны: японцы, а их было около 20 тысяч, сдались сразу. Да и их техническое вооружение, вопреки ожиданиям, оказалось непригодным для ведения боя. Словом, отряд высадился практически без шума и к утру занял Рубецу. А затем высадился практически без шума и к утру занял Рубецу. А затем высадился 387-й стрелковый полк Героя Советского Союза Акимова, чьи бойцы очень скоро соорудили нечто вроде военного городка, поселок впоследствии назвали Акимовкой. А Иван Акимов стал комендантом острова Итуруп, служил здесь до октября 1949 года.
Курильчане
Для многих участников Курильской десантной операции эти острова стали местом дальнейшей службы и жизни. Вот и папа стал курильчанином после того, как 11 апреля 1947 года приехал к военнослужащим представитель местного райисполкома и предложил воинам остаться на Итурупе: надо было по-новому обустраивать островную жизнь. Школу гражданской зрелости и закалки он проходил, работая старшим инспектором Госстраха, инспектором бюджета райфинотдела, помощником секретаря райкома ВКП(б), зав. коммунальным отделом райисполкома, секретарем райисполкома, уполномоченным министерства по заготовкам по Курильскому району, председателем районного планового отдела, инструктором промышленного отдела райкома партии, районным инспектором ЦСУ – все эти должности освоил за первые 17 лет жизни на Итурупе.
Мирная жизнь
Особенно запомнилось папе время совместного проживания с оставшимися здесь японцами – вроде как бывшими врагами. Общаясь с ними по долгу работы, отмечал их трудолюбие и честность. В подтверждение этого рассказывал такую историю. Когда проводилась денежная реформа, поручили ему обменять деньги жителям села Рейдово. 
Добрался он на лыжах до села, а там – ни кассира, ни контроллера. Пришлось самому этим заняться. А у японцев много денег: у кого 70 тысяч, а у кого и больше. Много времени уходит на каждого. Подходит японец, Такани-сан (ему принадлежало все побережье в тех местах), видит, что дело медленно продвигается, и говорит: «Зачем считать деньги? Они подсчитаны, подписаны. Японцы не обманут, не бойся!» Так и произошло: ни один не подвел. Впрочем, и со стороны местных властей делалось все, чтобы японцев не обижали. Они получали одинаковые с русскими карточки на продукты питания, с той лишь разницей, что японцам выдавали больше риса, учитывая, так сказать, национальные привязанности. Но очень скоро те привыкли и к русской кухне, и к образу жизни. Например, перестали кланяться, поняв, что это не принято.
Репатриация
В 1948 году папе довелось участвовать в репатриации японских граждан, проживавших на юге острова – в поселке Йодном. Все прошло спокойно, без намека на насилие. Правда, не обошлось без юмора. Не успели японцы отъехать, как один из них возвращается: оказывается, дочь потерял. Матерится по-русски, ругается по-японски. Поехал искать в воинские подразделения, что находились в четырех километрах от поселка. Видно, понравился кто-то из наших солдатиков, вот и сбежала. Подобные акты не разрешались, но жизнь есть жизнь, и любовь сильнее запретов. Еще одну историю вспоминал: полюбили друг друга молодая японка, которую по-нашему звали Таня, и русский парень по фамилии Кошель. Родилось у них двое детей. А тут – репатриация, выезжать надо всем японцам без исключения. Наши власти сочувствуют молодым, а что делать? Придумали: «присвоили» Тане национальность айнки, на Сахалине дело официально оформили. Семья сохранилась...
Стихи
Выйдя на пенсию, больше времени стал уделять любимому с детства делу – поэзии. Правда, сам иронично называл это «стихоплетством для себя». Но важно то, что он искренно писал в стихах о том, что его глубоко тревожило. Вот отрывок из его стихотворения, написанного в начале 1990-х, в период активизации споров насчет дальнейшей судьбы Южных Курил.
Итуруп, дорогой Итуруп! Сколько всюду идет разговоров, что японцам тебя отдадут - руки чешутся у ревизоров. И обращался к тем самым ревизорам: Не позорьте вы нас, стариков, тех, что прыгали в воду под пули, кто с земли этой выгнал врагов, тех, что вам эту землю вернули. Получите богатство с полна: Стройте, рыбы побольше ловите. Да солдат тех и те времена иногда хоть добром помяните.
Как актуально и сегодня!