Родилась в городе Куйбышев Новосибирской области. Воевать начала в 1942 году, освобождала Украину, Румынию, Венгрию, Австрию. Кавалер ордена Отечественной войны II степени. О Победе узнала в Венгрии, демобилизовалась из Будапешта. После войны уехала на целину, в Казахстан. На Сахалин переехала в 2002 году. Жила в п. Тымовское.
Побег на войну
...Когда началась война, мне было 15 лет. Жила я в Сибири, в городе Куйбышев Новосибирской области, это бывший Каинск. Училась в педагогическом техникуме. Когда исполнилось 16, дома ничего не сказала, втихаря с девчонками отправилась в военкомат, прибавила себе год, и была отправлена на курсы медсестер. А после – 3-й Украинский фронт, гвардейский полк, отдельный зенитный батальон. И так получилось, что закрутила меня война, и с родителями я встретилась только после войны. Они думали, что я пропала без вести...
Как Кнопку за бомбу приняли
...Свой первый бой, свое боевое крещение я помню хорошо. Это было на Украине, правда, название города я забыла. 
Помню – огромная поляна, окопы, окопы... Мы держим оборону. Тут зенитка стоит, там минометчики, пулеметчики... И мы, санитары, рядом. Все ждали штурма. И тут солдат дядя Вася мне и говорит: «Ты бы сбегала, водички принесла». Ну я и побежала за водичкой. А тут немецкие рамы летят. Я голову подняла, а они из пулеметов по мне бьют! И я с этим котелком назад, падаю в окоп, а там же солдаты сидят, у кого миномет, у кого что... Кричат: «Бомба, бомба не разорвалась!» А потом разглядели – и смеются: «Да это наша Кнопка, Малышка!», это такие у меня прозвища были, я ведь маленькая ростиком была. Но как меня колотило после этого, как я боялась, это же страх божий был! Потом начался штурм, мы пошли раненых подбирать, только пройдет атака – и мы идем. Кого перевяжем, кого в медсанбат отправим и опять идем искать...
Как плащ-палатка помогла Кнопке медаль получить
Эта история памятная тоже на Украине была. Города не помню, наверху сопка, на сопке сидели командиры и командующий наш, Федор Иванович Толбухин, просматривали окрестности. А там ложбина была, бой шел в ложбине, и остались раненые неподобранные. Нас послали за ними с подругой моей Женей Шейгиной, горьковчанкой. Женя здоровая, большая, а я маленькая. Ну мы раненых обнаружили, Женька бойца на плечи – и потащила, а я так не могу! Говорю: «Женька, что я буду делать?!» А у него весь живот разорванный, мы его перебинтовали как следует, чтобы кишки не потерять, а он кричит: «Убейте меня!» Женька говорит: «Ага, сейчас!» Взяла плащ-палатку, порвала ее на широкие ленты, намотала мне через плечо один конец, на второй положила солдата, и вот так я его поволокла. И вот мы их тащим, а командующий Толбухин сверху увидел и спрашивает: «Что там ползет?» Вызвали нашего командира, а он говорит: «Да это Кнопка раненого тащит. И подружка ее, бойцов раненых вытаскивают». И вот там мне дали первую мою медаль «За боевые заслуги». А Женька получила медаль «За отвагу».
Как Кнопка малярию вылечила
...Меня в 1945-м малярия сильно трепала. Мы по болотам шли, и я подхватила эту малярию. А тут приказ – языка надо срочно взять. А санитара убили, который должен разведчиков сопровождать. И я говорю: «Я пойду». А у меня тогда уже муж гражданский был. Он кричит: «Куда ты пойдешь, у тебя ж малярия!» И правда, как закат солнца, так меня колотит. Мне уже даже командир пообещал, что как только город возьмем – он меня в госпиталь сдаст на лечение. Ну ладно. Пошли брать языка. И вот, значит, перед нами сопка, нам надо через нее перелезть, там немцы, и вот там нужно взять языка. А внизу бронетранспортер немецкий орудует, осветит ракетой – и по нам прицельно бьет! Но мы все равно языка взяли, а потом с этой сопки кубарем летели, катились просто. И в этой кутерьме меня потеряли. Вернулись – а меня нет. Ребята говорят: «Надо идти искать, лейтенант (это мой муж) сказал – живую или мертвую, но вы должны ее доставить». А я до того испугалась – пули свистят, рикошетят, – что, когда с сопки скатилась, залегла в кустах и притаилась, жду, когда перестанут стрелять. И вдруг вижу, а возле меня Игорь, адъютант моего мужа, стоит! Я его за штанину дергаю, а сама боюсь слово сказать, вдруг немцы услышат. Это потом узнала, что их уже не было. Он кричит: «Ребята, отбой, нашлась Кнопка!» – меня на руки подхватил и до самого нашего расположения нес. А после этого случая малярия меня трепать перестала! Наверное, с испугу прошла...
Как Кнопку предчувствия обманули
...В 1945 году наш зенитный полк переформировали в десантный. С вышки мы прыгали, тренировались, потом с аэростата по одному, потом с самолета, с «Дугласа». Дошли до Румынии. Узнали, что нас собираются бросить штурмом на Берлин. Мы, как сейчас помню, 45 километров до Вены не доехали, оттуда должны были десантироваться на Берлин. Три дня готовились, жили в вагончиках, потом другой приказ: Берлин взяли, полк расформировывают. Поселили нас в музее, птицы там набивные повсюду, людей никого не было. Вдруг появился Федор Иванович Толбухин, наш командующий, распорядился обмундирование наше отправить на прожарку. Нас, извините, вши заедали... И вот забрали у нас одежду, сидим нагишом, думаем, что же нам делать. И тут подружка моя Женя Шейгина говорит: «А давай в трофейное оденемся?» И мы с ней взяли гражданское трофейное, нарядились и, как сейчас помню, пошли гулять. И тут нас муж мой Василий увидел, обнял и говорит: «Куколки вы мои! Да какие ж вы в гражданском-то красивые!» С 1 по 5 мая мы там побыли, а потом пришел приказ повернуть назад. Идти надо было до Венгрии. Развернулись мы, дошли до города Секешфехервар. И вот села я на пушку-сорокапятку, а душа у меня болит... На войне страшно, везде убивают. Смотришь, бомбежка прошла, вроде тут пушка стояла – и уже и пушки нет, и людей нет. Погибли все, провалились в воронку... Сижу, об этом думаю. Подошел муж, я ему говорю: «Отстань от меня». Женька спрашивает: «Ты чего ругаешься?» Я ей отвечаю: «Женька, меня в этом бою убьют, сердцем чую...» «Да ты что!» – говорит, села на ствол со мной рядом, утешает, уговаривает... И вдруг из рупора (вокруг везде такие рупоры висели) слышим: «Внимание, внимание! Германия капитулировала!» Все! Победа...
Как Кнопка Победу праздновала
...Как мы праздновали Победу? Завернули в первое попавшееся село, а нас там уже встречают. У венгров обычай был: как родится сын или дочь, они 25-литровую бочку вина заливают и плотно закупоривают, замазывают. А когда ребенок вырастал, женился или выходил замуж, открывали это вино для гулянки. И вот мы в село вошли, видим – эти бочки в ряд стоят, к ним шланги приделаны, вино рекой льется, корзины с окороками, яйца сырые. Правда, хлеба не было, но ничего... Люди нас встречали как родных! Музыка повсюду. У нас свой аккордеон был трофейный, а у других – баяны, гармошки трехрядки, однорядки, балалайки, гитары... И вот мы пели, плясали, пили, конечно. Вот хочется сказать, если б в то время были такие пьяницы, как сейчас, мы бы за три дня сдали свое государство. Пропили бы. А тогда не напивались. Все были нормальные люди.
Как Кнопка домой вернулась
...Демобилизовалась я с города Будапешта. Дали мне сапоги, английскую шинельку, платье, и я поехала, а муж остался. Приехала в Барабинск к тетке своей, она в слезы: «Мы ж тебя похоронили!» Звоню домой, кричу: «Мама, мамочка, я приехала!» А она в обморок упала... Вернулась я домой. А после письмо получила от Женьки, в котором она сообщила, что муж мой Василий погиб на зачистке территории, бандеровцы его застрелили. Вот так пришлось мне все это пережить...