Родился в селе Староивановском Курской области Волоконовского района. До войны служил во внутреннем полку НКВД. В 1941 году был призван на фронт и направлен на службу в 179-й стрелковый полк стрелковой дивизии Дальневосточного фронта. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За победу над Японией», юбилейными медалями. Похоронен в поселке Яблочное Холмского района.
В Арковской долине
Подробностей боевого пути Михаила Приемченко сохранилось очень мало. Служба его началась в 1933 году, когда призвали на службу во внутренний полк НКВД, в 1935 он был уволен и вернулся домой. А дальше случился удивительный поворот судьбы. Собрав пожитки в дорогу, вместе с женой и маленьким сыном Иваном – на волне вербовочной кампании отправился осваивать островные земли, в Александровск-Сахалинский. С 1932 по 1947 год этот город являлся административным центром Сахалинской области. История умалчивает о том, как долго семья добиралась на далекий остров, но в 1937 году отца приняли чернорабочим на рудник Арково в трест «Сахалинуголь». Оттуда глава семьи и был призван в армию, когда началась Великая Отече- ственная.
Ручной пулеметчик
По данным родственников, в 1941 году Михаил Васильевич был призван на фронт Кировским РВК Сахалинской области и направлен в 179-й стрелковый полк стрелковой дивизии Дальневосточного фронта пулеметчиком. Согласно данным в военном билете, солдат Приемченко имел воинское звание «рядовой» и военно-учетную специальность «стрелковый автоматчик и ручной пулеметчик». На Дальнем Востоке было неспокойно, прослужил всю войну, в 1945-м участвовал в ответственных боях за освобождение Сахалина. 
Имеет боевые награды, в том числе медали «За отвагу» (1 октября 1945 г.) и «За победу над Японией» (19 июня 1946 г.). Пулеметчик – значит, в совершенстве должен владеть приемами стрельбы из вверенного оружия, быть готовым к открытию огня на поражение по важным целям в любое время суток и при любых условиях обстановки. В архивах семьи сохранилась справка из эвакогоспиталя № 1061 от 18 октября 1945 года о том, что «ефрейтор 179-го стрелкового полка Приемченко М.В. с 26 августа по 17 октября 1945 года находился на излечении по поводу пулевого ранения правого бедра». На справке в углу стоит штамп «Удостоверение участника войны вручено». После увольнения работал на шахте Мгачи на руднике. А в 1946-м с женой Ульяной Егоровной и тремя детьми переехал на юг Сахалина, поселились они на одном из красивейших побережий острова, в поселке Садовники.
179-й стрелковый полк
Приводим отрывок из описания боев, где упоминается 179-й стрелковый полк, в котором воевал Михаил Приемченко («В эпицентре войны», 70let.sakhalin.info). «Отступая, японцы взрывали мосты, устраивали рвы и завалы на дорогах. Уже в первых боях советским войскам пришлось столкнуться с японскими снайперами, маскировавшимися в зарослях и на деревьях. У этих снайперов, или «кукушек», как их называли, была отлично отработанная тактика действий. При обнаружении на деревьях они камнем сваливались по веревкам на землю и исчезали в глухой тайге, чтобы занять очередную позицию. Небольшие группы и одиночки японских смертников проникали в тыл с целью разведки и диверсий. Действовавший на вспомогательном направлении 179-й стрелковый полк 12 августа предпринял внезапную атаку и в короткой рукопашной схватке разгромил японский опорный пункт Муйка (Первомайск). С наступлением темноты батальон под командованием Леонида Смирных двинулся через болота Поронайской долины на Котон. Бойцы шли по пояс в воде, вытаскивая на руках боевую технику. Противник никак не ожидал появления советских войск в тылу своей главной линии обороны. Пять дней батальон выдерживал японские контратаки, уничтожил сотни солдат противника».
Слезы земли сахалинской
Рассказывает дочь Михаила ПРИЕМЧЕНКО Галина Михайловна КАШКОВА:
– Отец, когда о войне рассказывал, часто плакал, настолько близко к сердцу принимал эти воспоминания. Наверное, поэтому мы редко его об этом спрашивали. В Садовниках, помню, мы поселились в японском доме, там жила японская семья, которая нас и приютила, так и жили, пока отец новый дом не достроил. Работал на рыбокомбинате плотником, строил в поселке дома барачного типа, потом его перевели кладовщиком на этом же заводе. Папа был на все руки мастер, занимался хозяйством – мы держали скотину, кур и уток, кроликов разводили, и еще он лошадей любил. В 1967-м пошел работать возчиком в рыбкооп в поселке Яблочное, а в 1970-е работал стрелком в войсковой части, потом перешел охранником-стрелком в восточносибирский отряд «Садовники-карьер», 
пока не уволился по старости. Что о войне рассказывал? В основном про других солдат, с кем воевал. Особенно вспоминал историю про шальную пулю, как его знакомому молодому бойцу рикошетом голову зацепило, и насмерть. И ведь сколько таких мальчишек молодых полегло! И про японских солдат-смертников вспоминал, которые в дзотах прятались. Зайдешь туда, говорит, а японец – уже мертвый, прикованный к пулемету, – продолжает стрелять. Мы иногда возили отца на Холмский перевал, так он зайдет в этот дзот и плачет, вспоминает. И у постамента подолгу стоял. 
О дружбе русского с японцем
Они подружились, пока жили после войны под одной крышей – русская и японская семьи. Особенно подружились их дети, старший сын Иван и сын японцев Сеодзи, пока их не выселили с острова. Позже, как рассказала внучка ветерана Ольга Козырь, когда японец вырос, стал искать ее деда. – Приехал и нашел, – рассказывает Ольга, – вспомнил мою маму по родинке на щеке. Приезжал к нам три раза, однажды даже со своей семьей. Я, помню, нянчила совсем маленького его внука, когда они поехали искать могилу его отца. Но моего деда, Михаила Васильевича, тогда уже не было в живых… С Ульяной Егоровной они прожили длинную счастливую жизнь, родили 10 детей, воспитали семерых (трое умерли), имеют 20 внуков, 19 правнуков и четырех праправнуков, все живут на Сахалине.
