Родился 11 мая 1922 года в Бурятии, в селе Унгуркуй Кяхтинского района. Войну прошел артиллеристом. Сражался на Ленинградском фронте и на Дальнем Востоке. Кавалер двух орденов - Отечественной войны и Красного Знамени, награжден медалью «За отвагу». На Сахалин приехал в 1951 году. Проживал в городе Корсакове.
Артиллеристский талант
Я с малых лет помогал отцу в колхозе и всегда возился с техникой. Сначала работал прицепщиком на сеялках, потом на тракторе научился. Отец мой – участник Первой мировой, рассказывал о немчуре. А когда призвали в армию, началась война – и опять с немцами. Меня вначале на сапера учили. Но на войне я не сапером был, а артиллеристом. Я хорошо стрелял из пушки. Чтобы хорошо стрелять, прицельную линию нужно выверить. Обязательно совместить ствол с прицелом. На стволу есть две черточки, крестик, как в бинокле, и вот подводишь на прицеле уровень, и, если точно определишь цель, тогда обязательно попадешь. Орудия наши хорошо сделаны. Потом уже начали дульный тормоз устанавливать, откат меньше стал. Но я все равно хорошо попадал.
Ленинградский фронт
Я воевал в основном под Ленинградом. Стояли мы в 40 километрах от Петергофа. У нас 18-й отдельный десантный батальон был, а в батальоне 3 роты, пулеметная, взвод ПТР, взвод противотанковых орудий и отделение связи. Я командиром орудия был. Наводчика дали мне, Козлова. Он грамотный, но опыта у него нет. Это как на кране в порту: учили одинаково, оба по 20 лет проработали, но один работает хорошо, другой – плохо. Так и там. Стрелять он почему-то боялся. Я его, бывало, отстранял, сам стрелял.
Памятный бой
Даже такой случай был. Погрузили наши пушки в «дуглас», такой самолет американский, и нас с ними на поле высадили. А там место болотистое, и немцы проложили лежневку из бревен, чтобы танки прошли. Мы эти пушки 8 километров на себе по болоту тащили. Умаялись, ужас! Нам задачу поставили – эти танки встретить и не дать им пройти. Это 1942 год был. И вот мы стреляем. Там тормоз отката, есть такой у орудия, он не позволяет разрушить лафет пушки. И вот этот ствол крепится к откатнику, а там есть гайка, называется борода. То есть на стволе борода. В бороде отверстие, в которое вставляется шток. И вот у нас эта борода отлетела, и ствол при выстреле улетел метров на пять. Что делать? А танк идет! А нас осталось трое всего, и все раненые. Я тогда здоровый был, этот ствол поставил на место, боек вытащил, посмотрел, напрямую снаряд – и бух! Попал, понимаешь… Повезло. А ствол обратно улетел. Я еще хотел его в плащ-палатку завернуть, думал на память забрать, но уже сил не было. Осколком ранило, кровь шла.
Мы тогда на поле 7 танков подбили, первыми – головной задний, чтобы они назад не отступали. Лично я два танка уничтожил. За этот бой орден Красного Знамени мне дали.
Дальний Восток
После ранения меня направили на Дальний Восток, и я с Японией воевал. Даже такой случай был. Перевалили мы через Хинган, из всего полка был только наш третий батальон, остальные отстали. И мы захватили пленных 3600 человек японцев. Наградили меня тогда медалью «За отвагу».
Отсроченная Победа
День Победы я встретил в Хараноре. Это от Даурии километров 30-40. Там сейчас копи угольные. Как раз учения шли, и тут говорят – победа над Германией. А у нас тут еще японцы. Они в нашем полку как-то ночью роту вырезали полностью. Поэтому наша Победа была еще впереди.
Про отдых
Отдыху там не было. На войне какой там отдых? Начинается так: прибываешь на место, окапываешься, порой всю ночь копаешь, потому что нужно площадку для орудия сделать, укрытие, вот и копаешь до рассвета. Спать не получается. Бывало так, что выкопал, подготовил – а тебя снимают, и уходишь с этого места. Зря копали…
Про страх
На фронте всегда страшно. Даже такой случай был. Я со своим орудием стою. А недалеко минометный расчет 82-миллиметровый стреляет. И понимаете, я слышу взрыв там у них, думаю: что такое? Побежал туда, смотрю, а у одного бойца-минометчика голова пробита, сукровица течет, что-то белое из раны видно, а он все равно ползет. Другого разорвало, голова там, ноги там, а один еще живой был, ему осколки ноги и живот посекли. Кричит: «Добейте меня!»
Про однополчан
Да, молодые мы были, но что касается любви – не было ее у нас тогда. Какие там женщины, когда, бывало, по 3-4 дня есть нечего было. Немец прет, он же хорошо был вооружен и подготовлен, а у нас еще и командование иногда такое было... Вот наш майор – вроде все при нем, а ничего не мог. Выскочит – «Уррра!», а сам назад в окоп. И такие были бойцы. А вот Кратников у нас был молодец мужик. Бывало, воды нету, а надо в кожух пулеметного ствола воды залить для охлаждения. Так он из своей фляги в пулемет воду выливал.
Сахалин
После войны я поступил в сельхозтехникум на механика. Изучал бороны, комбайн, молотилки, трактора, всю эту технику. А в 1951-м направили меня с отрядом на Сахалин строить железную дорогу от Погиби до Победино. Жили в палатках. А в 1953-м оказался в Корсакове, с тех пор так здесь и живу. Работал в порту, прошел многие должности, был даже начальником участка, а на пенсию вышел старшим машинистом турбин на электростанции.
Вспоминая о войне
Когда думаю о войне, вспоминаю, как голодал, как тяжело пришлось воевать. Снарядов, бывало, не было. Наша тяга тогда была лошадиная, лошади наши пушки тянули. Потом уже машины появились, «шевроле», «доджи» да «студебеккеры». И тогда уже легче стало. Уже не думаешь, как лошадь накормить. И про укрытие для нее думать не надо, чтобы лошадку не подбили. А в Победу верили, конечно, а как же…